ІНТЕРВ’Ю З РЕКТОРОМ НМУ КАТЕРИНОЮ АМОСОВОЮ

Ректор Киевского Национального медуниверситета им. А Богомольца Екатерина Амосова: “Вектором движения нашего университета является вхождение в международные рейтинги”. Українські новини

Основанный в 1841 году как медицинский факультет Императорского Университета Святого Владимира, а ныне – Киевский национальный медицинский университет сегодня является известным и авторитетным центром медицинской науки и образования. О том, как сегодня готовят будущих врачей для Украины и десятков зарубежных стран, как развивается в стенах ВУЗа медицинская наука и с какими вызовами сталкивается коллектив университета Українські Новини расспросили ректора знаменитого высшего учебного заведения – члена-корреспондента НАМН Украины, доктора медицинских наук, профессора, Заслуженного деятеля науки и техники Украины, лауреата Государственной премии Украины Екатерину Николаевну Амосову.
– Одним из главных направлений реформ в 2017 году стали новации в сфере здравоохранения. Эта тема была актуальной как в дискуссиях политиков, специалистов, так и простых людей. Что эти реформы изменят в сфере подготовки специалистов в вашем ВУЗе?

– Медицинская реформа пока не коснулась профильного образования. Но она дала однозначный сигнал, что организация системы здравоохранения в стране меняется. Есть и политическая воля для этих изменений, есть и команда, которая чрезвычайно активна и продуктивна в этих изменениях.

Из стен Министерства здравоохранения вышло указание об изменениях правил приема на 2018 год, которым установлен порог баллов внешнего независимого оценивания в 150 пунктов по двум из трех наших дисциплин. Минздрав хотел ввести такой порог еще в апреле 2017 года для минувшей вступительной кампании. Но это явно не было бы положительно воспринято абитуриентами. Ведь подобные правила утверждаются до 1 декабря на следующий вступительный год. И человек должен начинать готовиться так, чтобы получить по той же биологии 150 балов. А если абитуриенту об этом сообщают в апреле перед самим вступлением, то это поздновато.

Но с другой стороны, наш ВУЗ даже не дожидаясь общегосударственного решения, установил на заседании ученого совета порог по ВНО для биологии на уровне 140 пунктов. Это был беспрецедентный шаг в Украине и риск того, что мы не доберем первокурсников. Но мы пошли на это для того, чтобы провести жесткий отбор и в дальнейшем получить успешных студентов. И таки набрали как 100% студентов на бюджетное обучение, так и рекордное количество обучающихся на контрактной основе.

И утвержденные Минздравом повышенные требования к абитуриентам-медикам будущего года, которые так же поддержаны Министерством образования и науки, нами восприняты вполне положительно: уверена, что мы с ними справимся.

– Вы пришли со своей командой к руководству в университете без малого 4 года назад. Достаточное время, чтобы подвести определенные итоги. Скажите, что вы считаете главным достижением в вашей работе за этот период?

– Нынешняя команда управленцев в университете сформировалась фактически 3 года назад. И я действительно счастлива, что именно такие деятельные люди в нее вошли. Наверное, основополагающим стало то, что наше академическое сообщество отторгло прежнего ректора и его методы руководства. И не дало ему вернуться назад, даже, несмотря на то, что он выиграл суд первой инстанции. Фактически, 4 года назад в университете произошел социальный взрыв и впервые в истории высшего образования был смещен ректор. Причиной этого стала созданная в ВУЗе тяжелая атмосфера унижений не только студентов, но и преподавателей.

Когда студенты сместили ректора и пришла комиссия Минздрава, всех просто шокировал уровень зарплаты тогдашнего главного руководителя университета. А она составляла 1 млн грн в 2013 году! И начислялась за счет “уникального” контракта с Минздравом, руководимого Р. Богатыревой – 0,5% от выплат каждого контрактного студента.

Тогда всем стало понятно, почему преподавателям было приказано в личное свободное время, по выходным, ездить по областям и рекрутировать будущих студентов. Все мы были обязаны сдавать подтверждающие документы о такой работе и даже соответствующие фотографии из школ, которые мы посещали.

Это – только один пример из многих злоупотреблений. Фактически в медуниверситете имени А.Богомольца был создан культ личности тогдашнего ректора. Поэтому университет и “взорвался”. А заслугой нашей команды был невозврат к прежним методам управления.

Вторым реальным приобретением стало то, что в университете была восстановлена реальная вузовская демократия. И я уверена, что, когда будет проводиться ротация ректора, университет не даст себя унижать так, как это было раньше. И не понесут деньги, не согласятся зимой в одних халатах выстраиваться на улице для встречи какого-то третьеразрядного чиновника и с придыханием преподносить ему цветы и петь хвалебные оды по заученным текстам. Они не дадут с собой такое сделать! Не зря, одним из лозунгов Майдана было высказывание “Рабів до раю не пускають!”. Наши студенты и преподаватели на той волне социального подъема просто выдавили из себя тот страх перед прежним руководством. Это – главное!

А ведь до этого был и культ подарков в вышестоящие органы управления. В том числе и “в конвертах”. Сейчас ситуация совершенно изменилась. Да, мы подчинены Министерству здравоохранения и Министерству науки и образования, но у нас -совершенно рабочие отношения без каких-то попыток теневых контактов.

– В бывшем СССР было принято списывать огрехи в каком-то секторе страны на проблемы в обществе в целом. Так и подчеркивали: армия, милиция, и так далее, это – срез общества. То же самое говорили и о медицине и ее бедах. Что стоит знаменитое выражение Сталина о плохих врачах, которые стране не нужны, а хороших, которых народ за свои деньги прокормит.

Чего греха таить, долгие годы ныне руководимый вами ВУЗ имел сомнительную славу коррумпированной структуры: начиная от поступления в него и до распределения молодых специалистов. А как дела обстоят сегодня?

– Должна отметить, что после введения правил внешнего независимого оценивания, возможности коррупционных проявлений при поступлении в наш ВУЗ были сведены к нулю. А возможные риски переместились на этап получения сертификата ВНО.

Не правильно, если я, как ректор, буду комментировать полнейшее изжитие фактов коррупции в нашем университете. Просто любой человек затем скажет: “А что она, как ректор могла сказать? Или она станет утверждать, что до ее прихода коррупции было много, а сейчас – она исчезла!”.

– А те коррупционные рычаги давления на студентов или же воздействия на университет извне, они – минимизированы?

– Здесь надо разбирать ту же проблему попыток давления на ВУЗ, допустим, на этапе поступления абитуриентов, еще и под тем углом, что в независимой Украине влиятельные и состоятельные люди учат своих чад за рубежом и стараются лечиться за рубежом.

Да, признаюсь честно, в последние годы до Революции достоинства, мне даже неловко было говорить малознакомым людям, где я работаю, в ответ периодически слышала: “Да у вас там все куплено-продано!”

Так вот, что мы реально сделали с моей командой после победы на выборах в нашем университете для противостояния коррупционным проявлениям, это – Электронный деканат. Его функционирование базируется на том, что в конце каждого учебного или экзаменационного дня, который по Болонской системе у нас носит название “Итогово-модульный контроль”, присутствие студента на занятии и его оценка выставляется в онлайн-версию ведомости.

А выставленное нельзя исправить или подменить без многоуровнего рассмотрения с подтверждающими документами. И это очень мощно уменьшило возможность своеобразных “люфтов”, когда студент получил “двойку”, она выставлена в бумажную ведомость, которая находится на кафедре несколько дней. А уже вечером того же дня начинаются звонки от знакомых-родственников к завкафедрой или преподавателю с соответствующими просьбами “решить проблему” или просто – деньги заносят. Это было чрезвычайно сложно внедрить. Но мы сами создали соответствующую программу, которая абсолютно не стоила ни одной копейки бюджету, и она работает!

Мы создали антикоррупционный комитет, куда вошли, в основном, сами студенты. Мы начали проводить большие встречи студентов и преподавателей. И на таких мероприятиях открыто говорили о фактах поборов, с конкретными примерами, с видеодоказательствами. То есть по университету пошла вот такая “волна”!

Но, к сожалению, были и негативные примеры. Одна из студенток во всеуслышание, на ученом совете заявила, что на одной из наших кафедр существовала практика сбора с обучающихся по 200 грн. для того, чтобы не посещать читаемый элективный цикл лекций. В этой ситуации разбирался наш университетский антикоррупционный комитет. А в итоге, к свидетельствам этой девушки присоединились еще лишь трое студентов. Остальным же оказалось выгоднее заплатить не такие уж и большие деньги за не фиксирование их пропусков лекций.

Такой факт подтверждает опросную статистику, когда не менее 50% коррупционных проявлений инициируются не преподавателями. Не наставник вымогает, а сам студент “несет”, потому что ему лень заниматься. Я не обеляю преподавателей, но факт остается фактом.

Мы изобличали и студентов-посредников, которые для “решения вопросов” собирали деньги со студентов младших курсов. Но поразил тот факт, что они с полученными средствами даже не шли к преподавателям. Из практики известно: вероятность того, что студент подготовится и самостоятельно пересдаст экзамен – довольно большая. А те старшекурсники-мздоимцы при отрицательном результате – возвращали деньги, а при положительно – просто клали их себе в карманы. Были названы двое подобных мошенников, но у нас нет законодательных норм, чтобы их можно было отчислить. И лишь под давлением студенческого общественного мнения проходимцы написали заявления и ушли сами.

– Заняв место ректора, вы к своим обязанностям преподавателя, медика и научного работника добавили еще и работу менеджера. Как вам удается объединять все эти разноплановые направления деятельности?

– Совмещать гармонично и полноценно эти ипостаси – невозможно. Даже не будь тех проблем, которые имелись и имеются как в университете, так и в стране в целом. К сожалению, моя преподавательская активность минимизировалась – в пределах почасовой работы. И моя научная активность – так же. Я мало смотрю больных. И мне это – горько. Я думала, что у меня будет получаться больше. Забирает большее количество времени именно менеджерская работа.

Но я бы даже сказала, что позиция ректора в учебном заведении – это больше своеобразная политическая должность. Необходимо правильно определять именно политику развития ВУЗа. Мало не просто не красть деньги из бюджета и не вымогать средства у студентов, а ВУЗ должен развиваться. Он должен двигаться и вектором такого процесса в нашем конкретном случае является вхождение национального университета имени А.Богомольца в международные рейтинги. И это наша стратегическая цель!

Вы видите толстые папки на столах в моем кабинете. Это – копии документов и отчетов по развитию передовых медицинских университетов Европы и США. Я над ними постоянно работаю. И по факту мы обсудим такие наработки с нашим ученым советом, чтобы понимать, как нам развиваться дальше.

Вторым важным направлением для нас является ориентир на уровень развития профильной науки на Западе. Мы все так же отстаем в этом направлении, как это было при Союзе.

И мы не только думаем и планируем. Уже закуплено и заработало передовое оборудование для лаборатории молекулярной биологии. Оно позволяет делать молекулярно-генетические исследования. Безусловно, мы делаем только первые шаги в это направлении, но следование этому пути позволит развить у нас конкурентоспособную науку. Потому что, каждый наш преподаватель должен быть и высококлассным научным работником. Так – во всем мире.

– Коль мы заговорили, скажем, так, об экономическом срезе вашей деятельности и этом направлении в подготовке будущих медработников, как руководимому вами университету удается нормально функционировать в нынешней крайне непростой ситуации в стране?

– Я не думаю, что мы уникальны в нашей стране относительно нормального функционирования. Все медицинские ВУЗы за счет востребованности своих образовательных функций экономически стоят лучше, чем иные высшие учебные заведения. Привлекательность нашей профессии в обществе осталась.

Надо учесть и то, что многие молодые люди хотят получить диплом медика, не планируя в дальнейшем становиться врачом. Это способствует и для работы в фармакологическом бизнесе, и в медицинских управленческих кругах.

Поступая, некоторые студенты сразу планируют, хорошо поучившись здесь, подтвердить свой диплом на Западе. И это у большинства получается. Поэтому больше половины студентов, которых мы обучаем, являются контрактниками. А из перечисляемых ими средств формируется так называемый спецфонд.

Но для нас, как для ВУЗа, чрезвычайно важно, чтобы мы зарабатывали не только на преподавании, но и на своей научной продукции. И мне отрадно отметить, что наш Институт гигиены и экологии, который входит в университет и работает по хоздоговорам и заказам, именно за счет экспертно-исследовательской деятельности за последние три с лишним года в четыре раза увеличил суммы поступлений в наш ВУЗовский бюджет. Это очень серьезный вклад.

Конечно, нашей своеобразной хрустальной мечтой является получение международных грантов на научные исследования. И здесь мы ищем партнеров, хорошо известных на западном рынке. Мы начали подавать соответствующие заявки на гранты, наши преподаватели и заведующие кафедрами выезжают на международные симпозиумы и конференции для налаживания деловых контактов. И своим участием в таких мероприятиях своеобразно рекламируют наш университет. Без таковых деловых связей получения грантов на научную работу просто нереально.

– Для большинства людей, окончивших высшие учебные заведения, студенческие годы – одни из самых светлых и запоминающихся периодов в жизни. Это – не только получение профессии, но активная студенческая позиция. Как в вашем университете учащиеся привлекаются к вопросам жизнедеятельности и развития университета?

– Ныне действующий Закон Украины “О высшем образовании” – уникальный документ. Он открыл дорогу студенческому самоуправлению и наши студенты в полной мере его реализовали. В нашем университете проводятся абсолютно неформальные ежегодные прямые выборы председателя студпарламента. Далеко в прошлом остались факты, когда один человек мог возглавлять этот орган самоуправления, даже окончив университет. Наш студпарламент абсолютно самостоятельно распределяет свой собственный бюджет, который согласно Закону “Об образовании” составляет 1,5% от финансовых поступлений ВУЗа.

Правда, порой их активность доходит и до своеобразных курьезов. Но куда же без них по молодости! Так, пару лет назад, мы поддержали инициативу Минздрава Украины в сотрудничестве с Американским советом медицинских экзаменаторов. Касалась она проведения пилотного проекта по тестированию наших интернов и студентов-выпускников по американской программе.

Он не имел никаких формальных последствий. Но студенты сами очень ответственно подошли к этому процессу, искали в интернете аналогичные вопросники, переводили их, распространяли среди всех желающих. Руководство университета поддержало такую широкую инициативу и дало согласие на соответствующую публикацию на ВУЗовском портале, в которой были использовано официальное название этого экзамена в США.

В результате, эта абсолютно неофициальная и – тем более некоммерческая инициатива студентов, стала поводом для разгромного письма от американской стороны с обвинением нас в нарушении авторских прав и использовании их торговой марки. Мы, естественно, устранили все предметы спора. Но наши студенты и интерны, хоть и в такой полуанектодичной ситуации, попробовали себя в новом направлении оценки уровня своих знаний. Тем более, что это лицензионное название тестирования не было официально зарегистрировано в Украине. А значит – и какого-то “криминала” не было.

Так что, наши студенты в сегодняшних реалиях не только собираются для обсуждения каких-то волнующих их тем, реализации волонтерских программ, но на уровне студенческой организации занимаются самообразованием.

– Я знаю, что среди ваших преподавателей довольно много людей молодых. Как вам удается привлекать новое поколение к этой деятельности. Удерживать их от соблазна уехать за рубеж, где возможности самореализации в медицинской сфере видятся значительно привлекательней?

– У нас действительно сейчас из числа молодых преподавателей университета избрано довольно много деканов и их заместителей. Здесь так же бывают курьезы: был у нас внутривузовский праздник, куда мы пригласили наших известных выпускников прошлых десятилетий, которые руководят известными медицинскими заведениями. Так вот, они, на определенном этапе, не восприняли наших молодых руководителей как деканов. Потому, что в представлении большинства людей человек, занимающий такой пост, ассоциируется с определенным образом и видом ученого “в годах”.

В последние два года на заседаниях ученого совета, когда идет рассмотрение вопроса о переизбрании или избрании на ту или иную должность или присвоении ученого звания, у нас основополагающими являются две составляющие. Это – индекс Хирша – показатель влиятельности ученого, коллектива ученых, научного учреждения или журнал, основанный на количестве публикаций в специализированных изданиях и их цитирования. И второй показатель – это обладание сертификатом на уровне не ниже “B2” от British Council. Это и дает стимул молодым сотрудникам, это – важно для развития.

– Коснувшись международной сферы, не могу не задать вопрос, а насколько руководимый вами университет интегрирован в европейское и мировое образовательное пространство?

– Этот процесс не простой. Не только для нашего университета, но и для подавляющего большинства. Да, есть десятки договоров о взаимодействии с иностранными ВУЗами, но они – достаточно формальны.

Поэтому мы не останавливаемся на этом пути.

Нам удалось развить уникальный проект со знаменитым Каролинским медицинским институтом в Стокгольме. Наши выпускники плодотворно работали в лабораториях этого ВУЗа. Им была предоставлена возможность защитить диссертации в этой стране. Но есть наши украинские реалии, которые проецируются на подобную деятельность. Выбранным на основе тестирования самими шведами нашим медикам так и не дали возможность контактировать и вести местных больных. Таковы особенности подобного медицинского взаимодействия.

Тем не менее, мы развиваем реальное сотрудничество с иностранными ВУЗами. Имеем хороший контакт с польскими медицинскими школами. В частности – с Ягеллонским университетом в Кракове. Мы провели ряд тренингов на английском языке. А в данное время готовим, уникальный для Украины, совместный объективизированный структурированный клинический экзамен на стандартных пациентах.

Наши польские коллеги являются членами Европейской ассоциации по медобразованию и они согласились провести внешний аудит этого важного экзамена. Это даст нам возможность также войти в эту ассоциацию даже без привлечения гранта Евросоюза. Такой экзамен крайне необходим Украине, потому что одних тестов на бумаге – недостаточно.

– В вашем ВУЗе обучаются студенты из 70 стран. Это – более чем серьезный показатель международного признания. Как вы считаете, почему эти юноши и девушки выбрали именно Национальный медицинский университет имени Богомольца?

– Да, это так. Соглашусь, что в некоторых аспектах наш университет привлекательнее большинства других аналогичных ВУЗов не только в нашей стране, но и на бывшем постсоветском пространстве. Но и эта работа имеет свои проблемы даже в нашей стране.

Не так давно из уст сразу двух чиновников скажем так, первого эшелона нашей политики, прозвучали нелицеприятные высказывания по поводу дальнейшей судьбы как медиков, наших зарубежных выпускников. Надеюсь, что это были не их персональные выводы, а чья-то заготовка.

Так вот, было заявлено, что именно дипломы нашего ВУЗа перестали считаться таковыми в части арабских стран. Это – полный абсурд! Как и ранее, в большинстве этих стран наши соответствующие документы признаются. Но нашим выпускникам необходимо пройти в своей стране лишь один национальный экзамен. Так и было на протяжении десятилетий.

Многие украинские вузы, в том числе и наш, привлекательны для десятков стран не только довольно пристойным уровнем образования, но и чего греха таить – дешевизной таких услуг.

Надо отдавать себе отчет, что если в США один образовательный год стоит около 50 тыс дол., а у нас – 4-4,5 тыс. дол., то палитра предоставляемых образовательных возможностей не может быть одинаковой.

Это не секрет, что за конечные результаты процесса обучения несет не ВУЗ или его преподаватели, а тот человек, который получает знания и навыки. И здесь не последнюю роль играет процесс самообразования и ответственное отношение ко всему обучению со стороны студента.

Самые сильные абитуриенты и те, кто имеют высокие финансовые возможности, поступают в передовые ВУЗы у себя на родине или же в США и, скажем, в Великобритании. Те, у кого нет высоких доходов или знаний – ищут возможности учиться в лучших медуниверситетах на бывшем постсоветсвоком пространстве.

Безусловно, студент, который целеустремленно настроен учиться, а не просто получить украинскую визу и либо торговать на базаре, либо прожигать жизнь по ресторанам, в нашем университете получит достаточный уровень образования для того, чтобы подтвердить диплом киевского медуниверситета либо у себя на родине, либо в той же Германии. Я в этом убеждена!

– В канун праздников как-то не хочется говорить о неприятных мо ментах, но я не могу спросить вас о той ситуации, которая сложилась в связи с информационно-хакерскими атаками на вас лично, вашу семью и некоторых руководителей университета. Как вы считаете, с чем это связано, говоря проще – кому это на руку, и какова реакция правоохранительных органов и общественности?

– При всем том, что происходит вокруг меня, моих близких и руководителей нашего ВУЗа на протяжении последних четырех месяцев, я как человек с определенными ценностями, не могу себе позволить бросаться адресными предположениями. Вину людей устанавливает суд! В нашей стране об этом часто забывают. К сожалению, после Революции достоинства неизвестно откуда появились клоны, родилась целая такая профессия, как “общественный активист”. И она стала источником неплохого заработка для беспринципных аморальных людей, которые пользуются и эксплуатирую отношение нашего общества к слову “коррупция”.

Вполне понятно, что должность ректора Национального медуниверситета имени А.Богомольца, как самого крупного в нашей стране учебного заведения по количеству студентов и сотрудников, как имеющего самый крупный среди ВУЗов бюджет, и как такого, который активно развивается, это – очень привлекательная позиция. Это своеобразный приз, который может серьезно интересовать большое количество людей. В том числе, и как возможность карьерного роста, тех, кто видит себя академиком или министром.

Могу объяснить это и тем, что я и мои единомышленники по руководству университета следуем абсолютно четким курсом в развитии ВУЗа, который периодически сопровождается принятием для некоторых людей непопулярных решений. Не мной персонально. Благодаря университетской демократии такие решения принимаются коллегиальными органами университета.

Поэтому, естественно, появились люди, которые потеряли “кормушку”. В частности, мы изменили состав нашего иностранного деканата. Скажу откровенно, это было страшное место. Потому, что студенты из целого ряда стран, приходя в это подразделение университета по любому маломальскому вопросу, сразу готовили деньги “за услуги”.

Я прекрасно понимаю, что у наших правоохранительных органов есть значительно более серьезные задачи, чем заниматься довольно сложными вопросами, типа – кто взломал электронную почту и рассылал от моего имени и моего мужа сообщения. Но наши заявления зарегистрированы как уголовные производства, и мы дали соответствующие показания следователям.

У оперативников, в частности, есть все основания поднять базу моих телефонных переговоров. Ведь когда, скажем, мне поступает телефонный звонок, на экране я вижу, что звонит моя дочь, а в трубке слышу голос совершенно другого человека, это свидетельствует о том, что к атакам на меня, семью и моих сотрудников привлечены не только нерядовые специалисты своеобразного профиля, но и вложены серьезные деньги.

Это не те люди, которые за сто гривен просто постоят на улице с плакатами. Здесь совершенно другое. Я уже не говорю об откровенном криминале, связанном с подделкой очень серьезных документов, запугивания судей и давления на суд, рассылке от моего имени фейковых посланий к руководителям иностранных дипломатических миссий и транснациональных корпораций.

А из последнего – размещение якобы моих интервью с одинаковым текстом. И сразу – на нескольких сайтах. Да, в большинстве своем, эти порталы относятся к так называемым “сливным бачкам”. Но и за это организаторы информационно-хакерских атак готовы платить.

Что до реакции коллег. Мы – единомышленники с ними. В моей трудовой книжке – всего одна запись. Она связана с киевским медуниверситетом. Возможно, это и плохо, могли быть новые места работы, новые вызовы, которые нас развивают. Но есть – как есть.

С другой стороны – меня здесь все знают. Люди старшего поколения помнили меня как студентку мединститута, затем – путь от ассистента и до заведующей кафедрой и выступления на ученых советах, совместная подготовка студентов – это прошло на глазах у всего коллектива. И у коллег на последнее происходящее – адекватная реакция. Если так называемые тролли надеются, что мне будет страшно и стыдно смотреть в глаза людям, они этой цели не достигли. Это просто смешно!

– Безусловно, каждый новый год – это новые задумки, новые планы. Каким вам видится год 2018 в плане развития вашего университета, что планируется изменить или внедрить в систему подготовки студентов-медиков в университете имени Богомольца в следующем году?

– Планом номер один является задача по перезагрузке учебного процесса в сторону использования англоязычных профильных учебников. С февраля у нас будут читаться лекции в новом сорокапятиминутном формате. Это такая структура лекций, которая принята на Западе. И она доказала свою эффективность для восприятия студентами доносимого материала. Это не просто изменение временного отрезка, а лучшее запоминание материала и повышение эффективности обучения.

Ну а если говорить о более длительных планах, то хочется, чтобы благодаря реформам в медицинском образовании мы пришли к западным стандартам. Я имею в виду то, что основные медицинские ВУЗы мира учат студентов в своих университетских клиниках. И преподаватели там лечат конкретных больных на всем протяжении их пребывания в таких вузовских госпиталях. Университетская клиника является основополагающей моделью для медицинского образования. У нас же, со времен СССР, осталась какая-то абсолютно дикая модель, когда меднаука делается в специальных научно-исследовательских институтах. Которые, в наших сегодняшних реалиях хронически недофинансируются из госбюджета, а уровень представленности их сотрудников на страницах передовых профильных изданий приближается к нулю. Мы надеемся, что проводимая медреформа в системе профильного министерства даст ВУЗам университетские клиники. И тогда, все, что мы делаем, быстрее дойдет и поможет конкретному больному.